Я в восхищении - это первый поэт после Ладыженского, который вызывает такой резонанс у меня.
Ананасовый пепел - меж серым и алым... подгорает вода, замерзает огонь, я мечтать не решаюсь о том небывалом - что легко разлетится, попробуй лишь тронь. Этот мир покидать только в мыслях приятно, нас экранная смерть красотой опалит, а в реальности грязь, вонь и трупные пятна, и бетонная крошка дешевеньких плит. Я от пламени руку отдерну невольно, окисленьем горение вновь заменю, ананасы на стол - будут гости довольны, а потом на десерт - необычное "ню". Пусть останется явь не затронута гарью, пусть пылает огонь, как и прежде, внутри, я совсем не хочу, чтоб меня ты ударил - если можешь - забудь, только вслед не смотри...
***
читать дальшеЭта техника - как бездна, сдам в утиль я слуг железных,
Лихо распилю ножовкой телик и микроволновку,
А стиральную машину в угол дальний враз задвину,
Чтоб проклятая мобила бесконечно не звонила
Брошу в мусоропровод, плеер тоже свалка ждет.
Холодильник отключу, мимо лифта вверх взлечу
Прямо в лестницу пешком - от вещей очищу дом.
Слуги сгинут в нервной жути. Хорошо...
НО жаль компьютер
***
где ты, анархии
нежная кожица,
чтоб глобализм
растрясти на дорогах?
байкерам бедным
сегодня неможется,
трогай,
душа отзывается
трогай
где вы,
четыре обещанных всадника,
суд справедливый
рабам и боярам?
мы - невозможности яркой рассадники,
можем потопом,
а можем - пожаром...
вздыбился мир
под колесами быстрыми,
новая вольница
рвется к победе,
только вот нефть -
дорожает неистово,
завтра на чем, извините,
поедем?
***
Я заперт в клетку до конца
Своих недолгих дней,
Благодарить ли мне творца,
Раз хорошо мне в ней?
Здесь слабость - прутья, страх - замок,
Рассудок- верный страж,
И гирей лень лежит у ног,
В металлолом не сдашь.
В ней есть покой, в ней есть уют,
В ней мелких дел полно,
Зеваки зря не достают,
По праздникам - вино.
Ползет по прутьям черный жук,
В углу скребется мышь,
Известно мне, за что сижу -
За остановку крыш.
Я заливал огонь водой,
На землю ветер сбил,
И наконец - каков герой,
Любовь в себе убил.
Останусь в клетке до конца
Своих безумных дней,
Как не восславить мне творца,
Ведь нет ее прочней.
***
Наша страсть - как осколок льда,
режет руки и тает сразу.
Так кричи же смелее "да",
с губ моих облизав заразу,
что заставит утратить "я",
нас оставит в воде стоячей,
и холодная полынья
жар болезненный ловко спрячет.
Из чернеющей глубины
выплываю налимом скользким,
предсказания все даны
- только хватит их мне - насколько?
Как не знать, что нелеп мой плен,
а любовь - искусственный казус,
не подняться тому с колен,
кто упал на них с первого раза,
тянет запах затхлой воды,
что давно бедна кислородом,
пар уходит в мороз седым,
мы с тобой, должно быть, - уроды,
раз привычную радость тел
заменили дурманным адом,
без тебя - ничего не хотел,
и с тобой - ничего не надо.
В небе демонов хор поет,
потому что пора настала,
каблуком разбиваю лед,
ноги мерзнут в сиропе талом,
оправданье себе совью
из волос твоих цвета ночи.
Не тащи меня в полынью,
если сам умирать не хочешь.